Рассказ.

Анна Приткова.

Накануне праздника Серафима Саровского собралась наша гоп компания у меня, и Алешка пришел Батюшкой.

Вспоминали мы житие Святого, говорили о любви к ближнему, милосердии, о гордыне и тщеславии. Алешка в нашей компании, как правило, молчал, только головой крутил туда-сюда, стараясь не упустить основную тему. А тут его, как на грех, дернуло высказаться.

-Да, — говорит. — Если, сойдя в ад, Христос всех младенцев вместе с праведниками воскресил и взял с Собой в Царство Небесное, то тем более, во второй раз заберет по милосердию Своему. – Мы его фразу пропустили, без комментария, а Батюшка запомнил.

В воскресенье приходим в церковь.

Выстроились под благословение, ждем Батюшку.

Тут дверь храма резко открывается, и он предстает пред наши очи. И с порога, едва перешагнув его, как загремит:

-Ага, ересиарх явился!

Причащать не буду. Так и знай!

Не буду, не буду, не буду! И еще раз не буду.

Это же надо, придумать такое немыслимое зло!

Я молча подсчитала «не буду», и грустно вздохнула: «Пять раз подряд, все-таки, многовато, но что поделаешь», — все повернулись в мою сторону, и с большим нетерпением ждали развязки.

Но Батюшка, благословляя, молча возложил руку мне на голову, кивнул и… прошел мимо. Это было почти извращение, аномалия в нашем обществе, поэтому я дерзнула тихонько заметить: «Однако, долго ли муки сия будут, а главное – за что?». Но Батюшка сделал вид, что не расслышал.

Он подошел к Алеше, подбоченился и пророкотал:

-Ну, Келестиево мудрование, где ты вычитал сие зло?

Мудрование стояло ни живо, ни мертво, и только вращало перепуганными глазами. Лет ему было от силы десять. Маленькое, худенькое, с длинными пушистыми светлыми волосиками и хохолком на макушке, в светлом костюмчике, оно представляло собой перепуганного Буратино перед Карабасом Барабасом.

-Что ты смотришь на меня невинными глазами, цыпой прикинулся, а сам потихоньку весь приход совратил в немыслимое зло, проповедуя ересь Пелагия!

Цыпа молчал, но рук для благословения не опускал, он еще надеялся, что его перепутали со мной, ибо никакого Пелагия он не знал и о «Келестиевом мудровании» понятия не имел.

-А ты, что ухмыляешься? Стыдоба этакая! Где в Библии написано о воскресении младенцев? Цитируй!

-Вот оно что, — подумала я, — первородный грех мы оставили без внимания.

-Цитируй!

-Не знаю, Батюшка, что цитировать.

-От Матфея читай!

— 51 И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись;

52 и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли

53 и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим.

(От Матфея 27:51-53).- Проговорила я как можно быстрее.

-Кто воскрес? Я вас спрашиваю!

-Святые! – хором ответили мы.

-Вы кичитесь своей образованностью, вы строите из себя христиан, а ребенка от ереси не защитили.

Это же надо!

Христиане долбаные!

Забыли, для чего Христос приходил, для чего было Боговоплощение.

Опусти руки, я тебе говорю!

Нет тебе благословения, ересиарх этакий! —

Ересиарх мигом опустил руки и рухнул перед Батюшкой:

-Простите, Христа ради, Батюшка, виноват я.

Никто от него такого не ожидал, тем более, Батюшка. Он растерянно посмотрел на нас и присел на корточки:

-Ладно, Алеш, вставай, а то костюм вымажешь. – Но Ересиарх продолжал лежать. Рядом стояли бабушка с дедом и даже бровью не повели на происходящее, словно это был чей-то внук, а не их кровиночка.

-Хорошо.

Я тебя причащу, но только ты больше так не делай. Сам понимаешь, ереси возникают быстро, бороться с ними трудно. А, если за тобой весь город пойдет, или вся страна, ты представляешь, какая беда будет? Все начнут тебя цитировать: «Христос нам не нужен: мы и без Него спасемся. Так Алешка говорит».

Может, ты и Христо-родицу исповедуешь, как Несторий?

Между тем, Третий Вселенский Собор осудил это мудрование и заповедовал отлучать от Церкви.

Четвертое правило гласит: «Если некоторые из клира отступят и дерзнут особо или всенародно держаться Несториева или Целестиева мудрствования: святый Собор праведным признал и сим быть изверженным из священного чина». Зонара отмечает, что слова «особо или всенародно» означают, что лишению сана подлежат не только явно проповедующие ложное учение, но и те, кто придерживаются этого учения «только для самих себя».

-Нет, я исповедую две сущности Христа, божественную и человеческую. – Ответил Ересиарх, продолжая лежать.

-«Собор кроме Нестория и Иоанна в своем определении осуждает «Келестиево мудрование». Келестий или Целестий проповедовал ересь Пелагия, отрицая значение первородного греха и необходимость благодати для спасения. Ср. Карф. 123, 124, 125, 126, 127, 128, 129 и 130».

(123. Собор против ереси Пелагия и Келестия. Признано всеми епископами Карфагенской Церкви, представшими на святой Собор, которых имена и подписания внесены в Деяния, что Адам не смертным от Бога сотворен. Если же кто речет что Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что, хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом, то есть вышел бы из тела, — не в наказание за грех, но по необходимости естества, да будет анафема.

Ср. 3 Всел. 1 и 4; Карф. 124-130. Все эти правила содержат осуждение разных сторон пелагианского учения, о котором речь в 1 п. 3 Всел. Собора с объяснением. Эта ересь одно время была широко распространена. С нею боролся блаж. Августин. Пелагий начал распространять свою ересь в Риме в 5 веке. Его ученик Целестин, упомянутый в 1 пр. 3 Всел. Собора, был шотландским пустынником. Пелагианское лжеучение учило о возможности для человека достигнуть умственного и нравственного совершенства собственными силами и самостоятельной деятельностью. Пелагий отрицал первородный грех, и что смерть есть последствие его. Он не признавал необходимости благодати для спасения. То, что называют благодатью, для него было совершенством разумной воли и естественных способностей души. Его учение проистекало, главным образом, из надменности лжемысленного разума и самопрельщенной мечты о высоте человеческой природы.

124. Определено также: кто отвергает нужду Крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей или говорит, что хотя они и крещаются в отпущение грехов, но от прародительского Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыть банею возрождения (из чего следовало бы, что образ Крещения во отпущение грехов употребляется над ними не в истинном, но в ложном значении), тот да будет анафема. Ибо реченное Апостолом: единым человеком грех в мир вошел, и грехом смерть; и тако (смерть) во вся человеки вниде, в нем же все согрешили (Рим. 5:12), подобает разуметь не иначе, разве как всегда разумела Кафолическая Церковь, повсюду разлиянная и распространенная. Ибо по сему правилу веры и младенцы, никаких грехов сами собою содевать еще не могущие, крещаются истинно во отпущение грехов, да чрез пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения.

125. Определено также: если кто речет, что благодать Божия, которою оправдываются в Иисусе Христе, Господе нашем, действительна к одному только отпущению грехов, уже содеянных, а не подает сверх того помощи, да не содеваются иные грехи, — таковой да будет анафема, так как благодать Божия не только подает знание, что подобает творить, но еще вдыхает в нас любовь, да возможем и исполнить, что познаем.

126. Также, если кто речет, что та же благодать Божия, которая о Иисусе Христе Господе нашем, вспомоществует нам к тому только, чтобы не согрешать, поскольку ею открывается и является нам познание грехов, да знаем, чего должно искать и от чего уклоняться, но что ею не подается нам любовь и сила к деланию того, что мы познали должным творить: таковой да будет анафема. Ибо когда Апостол глаголет: разум делает гордым, а любовь созидает (1 Кор. 8:1): то весьма нечестиво было бы верить, что к кичению нашему имеем благодать Божию, а к созиданию не имеем; тогда как и то и другое есть дар Божий: и знание. что подобает творить, и любовь к добру, которое подобает творить, дабы при созидающей любви не мог кичить разум. Ибо как от Бога написано: учай человека разуму (Псал. 93:10): так же написано и сие: любовь от Бога есть (1 Ин. 4:7).

127. Определено также: если кто речет, что благодать оправдания нам дана ради того, дабы возможное к исполнению по свободному произволению удобнее исполняли мы чрез благодать, словно бы и не приняв благодати Божией, мы хотя с неудобством, однако могли и без нее исполнить Божественные заповеди, — таковой да будет анафема. Ибо о плодах заповедей не сказал Господь: без Мене неудобно можете творить, но сказал: без Меня ничего не можете творить (Ин. 15:5).

128. Также определено относительно изречения святого Иоанна Апостола: если говорим, что греха не имеем, себе прельщаем, и истины нет в нас (1 Ин. 1:8). Кто должным возмнит разуметь сие так, как речет: смиренномудрия ради не подобает говорить, что греха не имеем, а не ради того, что истинно есть, — тот да будет анафема. Ибо Апостол продолжает и прилагает следующее: если же исповедаем грехи наши, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наши, и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1:9). Здесь весьма ясно показано, что сие говорится не по смиренномудрию только, но по истине. Ибо Апостол мог бы сказать: :если говорим, не имамы греха, себя возносим, и смирения нет в нас, — но когда сказал; себе прельщаем, и истины несть в нас, — тогда ясно показал, что глаголющий о себе, словно не имеет греха, не истинствует, но лжет.

129. Определено и сие: если кто речет, что святые, в молитве Господней остави нам долги наша (Мф. 6:12) не о себе глаголют, поскольку им уже не нужно сие прошение, но о других грешных, находящихся в народе их, и что не глаголет каждый из святых особо: остави мне долги моя, — но: остави нам долги наша, — так чтобы сие прошение праведника разумелось о других более, нежели о нем самом, — таковой да будет анафема. Свят и праведен был Иаков Апостол, когда сказал: много 6о согрешаем вси (Иак. 3:2). Ибо для чего приложено сие слово: вси, — если не ради того, чтобы мысль сия согласна была со псалмом, в котором читается: не вниди в суд с рабом Твоим, так как не оправдится пред Тобою всяк живый (Пс. 142:2) И в молитве премудрого Соломона: несть человек, иже не согреши (3 Цар. 8:46); и в книге святого Иова: в руце всякого человека знаменает, да познает всяк человек немощь свою (Иов 37:7) Посему также и святой и праведный Даниил Пророк в молитве множественно глаголал: согрешихом, беззаконновахом (Дан.9:5), и прочее, что он там смиренномудренно и истинно исповедует. Дабы не подумали, как некоторые разумеют, что он глаголет не о своих, но паче о грехах людей своих, то он по сему сказал, что молихся и исповедах грехи моя, и грехи людей моих Господу моему (Дан 9. :20). Не хотел рещи грехи наша, — но сказал: грехи людей своих и грехи свои, — поскольку Пророк, как бы провидел, что явятся таковые люди, худо разумеющие сие.

130. Определено и сие: если кто полагает, что самые слова молитвы Господней, в коих говорим: остави нам долги наша, — святыми произносятся по смирению, а не по истине, да будет анафема. Ибо кто потерпел бы молящегося, который бы лгал не человекам, но самому Господу? Устами своими говорил, „что хочет иметь отпущение, сердцем же глаголал, — что не имеет грехов, которые надлежало бы отпустить ему. )

-А как же милосердие? – Ересиарх поднял голову, но не встал.

-Читай от Иоанна! – не глядя на меня, сказал Батюшка.

— 13 Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим

14 и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег.

15 И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул.

16 И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли.

17 При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня.

(От Иоанна 2:13-17).- Проговорила я более-менее внятно.

-Теперь ты понял, что может быть и другой исход? Ибо выгнал всех. Понимаешь, всех. И тебя хорошего, и меня неважного, и ее, — Батюшка, просто швырнул в меня пальцем.

-Но там есть и про любовь, — заметил Ересиарх, не поднимаясь.

-А вот это ты забыл?

Читай про Хананеянку!

— 21 И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские.

22 И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.

23 Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами.

24 Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.

25 А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне.

26 Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.

27 Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.

28 Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час.

(От Матфея 15:21-28).

-Теперь ты видишь, что Господь некрещеных язычников приравнивает к псам?

-Видеть-то я вижу, — ответил Ересиарх, лежа на животе, и, покачивая ногами, — но дочь Хананеянки Господь исцелил, по милосердию Своему, может быть, и всех простит. –

Сцена была еще та. Батюшка толстый, на корточках ему тяжко, покраснел от боли в коленях, но не встает. А Ересиарх лежит себе на прохладном полу, ногами в белых носочках и светлых туфлях покачивает, кается в содеянном. 

-По вере дал Господь исцеление, по вере, не по язычеству. Вставай быстренько!

-Вы меня еще не благословили, а без благословения ничего нельзя делать, — вновь возразил Ересиарх и протянул сложенные ладони.

Батюшка возложил свою руку ему на голову, прочитал молитву и, кряхтя, принялся вставать. Ересиарх вскочил и протянул ему руку:

-Давайте, я Вам помогу.

-Вы поможете, вы поможете в могилу сойти, — ответил Батюшка, вставая. И тут он почти угадал едва заметную улыбку у меня на лице.

-А ты, что улыбаешься? Смешно тебе? Да? Церковь страдает от ереси, а тебе весело. Иди с глаз долой, ересиарх негодный! И не забудь Вселенские Соборы притянуть из интернета и распечатать, чтоб и другие знали, до чего вы докатились.

Во время Литургии подошел ко мне Алеша:

-Вы зря не попросили прощения. Надо было бухнуться на пол, как я, он бы Вас сразу и простил, а теперь придется плакать на исповеди. Иначе не причастит.

-Ты, думаешь?

-Да. – Он добрый, но очень не любит, когда плачешь, и носом шмыгаешь. Сразу прощает, без разговоров. Придется плакать.

Плакать мне вовсе не хотелось, но на всякий случай я посмотрела в сумке платок. Его не оказалось. Алеша понял, что я ищу, и успокоил:

-Ничего, что платка нет. Кулаком еще лучше получается, вы только не забудьте носом пошмыгать.

Исповедь проскочил он вполне благополучно, если не считать, что ему вновь досталось как Ересиарху и Келестиеву мудрованию. А меня Батюшка задержал.

-Скажи честно, почему ты вчера промолчала?

-С одной стороны, я не придала тому особого значения. И толком не знаю этот вопрос.

А с другой, Вы сидели рядом и молчали. Не могла же я вместо Вас учить его. Субординация, поди, должна быть. К тому же, начни разговор я, Вы мне сегодня обязательно вменили бы гордыню и тщеславие, мол, какие мы грамотные. Вперед батьки в пекло лезем.

-Значит, промолчала, чтобы не нажить лишней неприятности.

-Можно сказать и так.

-А Христос, где в это время был? На Кресте. Кого ты должна была защищать в первую очередь, себя или Его?

-Ну, Его.

-Не ну, а Его. Но ты Его предала.

Душу свою сберегала.

Так-то.

6 Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию,

7 которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово.

8 Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема.

9 Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема.

10 У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым.

(К Галатам 1:6-10).

Веры у тебя нет, одно лицемерие и надувательство.

Я, ведь, специально заставил тебя сегодня процитировать Евангелие, думал, забыла что. Нет, помнишь, даже стихи, мною, не названные, правильно нашла в своей светлой головушке. А придти с ними на помощь ребенку не сочла нужным. Ну, как же, мы такие высокие и мудрые, будем говорить с такой малостью. – Он говорил громко, четко, на всю церковь, словно я оглохла при рождении, но мне было не до этого. Слезы дружно струились у меня по щекам, я шмыгала носом, не замечая, что рядом стоит Алеша и держит новый носовой платок в пакетике.