Анна Приткова.

 

Мы проиграли. Понимаете? Мы совершенно проиграли. Так нелепо. Так обидно проиграли, что были все в ярости.

Завтра на втором уроке Батюшка отправит Сему в ад, а сегодня я целый вечер принимаю звонки ребят и выслушиваю возмущенные речи.

Виновником скандала оказался Бориска.

Придя домой, он обнаружил у себя в ящике приглашение Епископа, и тут же позвонил мне.

-Слышь, Ань, мне Епископ приглашение прислал для личного общения. –

Это было самое страшное в нашем варианте, ибо опыта общения с епископами у нас не было, мы даже не знали, как к нему обращаться – то ли Батюшка, то ли Владыка, то ли Ваше Святейшество.

-Так быстро? Мы же еще толком не писали. Только бросили пару текстов.

-Наверное, я ему понравился, ответил Бориска.

-Ты, давай, не важничай, завтра с ребятами решим, что ему отвечать, — ответила я.

-Вот еще, нашла с кем советоваться, словно я сам не способен двух слов связать. Между прочим, это личная переписка. Как у Пушкина и Филарета, так что я имею право на самостоятельность….

-Не дури. Личной она будет тогда, когда ты от своего имени зарегистрируешься, а сейчас ты работаешь от имени Семы. И можешь подвести его. – Я говорила с ним спокойно и вежливо, но Бориску все равно понесло. Он вообразил себя Пушкиным, а меня чуть ли не в Сальери записал. И обвинил в покушении на его свободу. Пока мы выясняли, чей бес старше, Епископ сбросил Бориске свой телефон и попросил ему позвонить, так его заинтересовала наша информация.

Интрига завязалась капитальная, только надо было все с умом продолжить. Все-таки, не каждый день епископы пацанам письма пишут.

Бориске очень не хотелось признаваться Епископу, что ему папа кладет на телефон сто рублей и ни копейки больше, а на такую сумму, сами понимаете, с Епископом не поболтаешь по межгороду, тем более, если он заграницей находится. И по скайпу не поговоришь, так как он сразу увидит, какой перед ним Владыка. Поэтому наше светило придумало ход конем: дал понять Епископу, что он Патриарх, и ему все звонят, а он никому. Лучше б мы скинулись ему на телефон, и он позвонил Владыке, но Бориска решил блистать в одиночку.

По тону письма и по его содержанию Епископ сразу догадался, что перед ним мальчишка ломает комедию, и, естественно, общение прервал.

Бориска подождал немного, а потом послал вторую записку, мол, Зина, наливай, а то уйду. Тут нас с сайта и кышнули.

Тем временем ребята насобирали много дельного материала, и хотели поставить его на сайт, да не смогли войти. Ринулись выяснять причину, и обнаружили скандал.

Само собой, разумеется, спустили полкана на Бориску, и кричали, кто во что горазд.

Бориске обидно стало, что ни та, ни другая сторона не оценила его юмора, и он решил показать нам, кто есть кто, а попросту говоря, запугать насмерть. Причем торопился успеть, все сделать, до второго урока, то есть до прихода Батюшки.

А так как мы с ним не разговаривали, то не обратили внимания на его приготовления к уроку, тем более на его действия, только Василек, который сидел с ним за одним столом, заметил, как он вытащил Черную магию и положил перед зоологией на стол.

Пока шел опрос, Бориска усиленно что-то шептал, читал и двигал руками, но мы оказали ему на это ноль внимания и фунт презрения.

Как только Маргарита Владимировна принялась рассказывать сама, Бориска поднял правую руку так, словно что-то держал на ладони, и дунул на ладонь по направлению к Маргарите.

Та поперхнулась, словно ее кто-то ударил, и медленно стала падать. Хотела, видно, ухватиться за стол, но у нее ничего не получилось. Так и рухнула возле стола.

В первое мгновение класс замер, никто и ничего не понял, только Василек пулей выскочил из класса и прорычал:

-Гад. – А Бориска усмехнулся в ответ:

-Так будет с каждым.

Мы подумали, что он Васильку подстроил какую-то пакость, и не отреагировали на это, ибо он всегда что-либо делал вредное. А так как Маргарита не вставала, продолжая лежать неподвижно, мы подошли к ней, обступили синеющее тело и замерли.

Жутко так стало.

Может быть, спустя минуту кто-то и догадался бы вызвать «скорую», но мы не успели. Дверь распахнулась от удара ногой, и мы увидели дежурного десятиклассника Сергея с мальчиком на руках. За ним стоял другой с инвалидной коляской в руках, он нес ее с перепугу, хотя мог спокойно катить. Процессию замыкал Василек.

-К-куда, Вас посадить? – спросил лоб у ребенка, заикаясь.

-На пол, — ответил тот, тихо.

Василек сбросил свой легендарный пиджак на пол возле Маргариты, и Сергей усадил на него белобрысого мальчика лет девяти, не больше.

Мальчик поднял голову, посмотрел на нас, затем заметил Бориску и медленно произнес:

-Иди вон.

-А, что…- не договорил тот, как мальчик его перебил:

-Иначе вместо нее сейчас умрешь ты. –

Только тогда всем стало страшно по-настоящему. Мы замерли, глядя друг на друга, даже дежурные по школе с повязками на рукаве, стояли возле двери как два атланта, подпирающие портик.

Бориска ухватил магию и боком-боком проследовал в коридор. А светленький мальчик, сел по-турецки, поджав под себя парализованные ноги, и, не глядя на Василька, сказал:

-Давай.-

Тот протянул ему Евангелие.

Мальчик открыл книгу и положил Евангелие Маргарите на сердце. Правая рука его осталась на книге, а левую он опустил на люб учительницы.

Прозвенел звонок на перемену,  но никто из нас не двинулся с места. Все ждали, что он начнет читать какие-то страшные заклинания, а он произнес:

-Отче Наш, иже еси на небесех, да светится имя Твое, да будет воля Твоя, — голос был у него звонкий чистый, но спокойный и уверенный. Нас трясло от страха, а он читал молитву так, словно находился в классе один, только пот крупными каплями падал ему на правую руку, которая лежала на Евангелии.

Мы ожидали, что после молитвы он начнет читать Евангелие или отчитку, но он посмотрел на нас и приказал нам положить руки друг другу на плечи, стать, образовав круг, и ближнему из нас положить руку ему на голову. Мы повиновались безропотно, но не так скоро у нас получилась замкнутая цепь, все-таки, двадцать девять человек возле учительского стола сложно поставить кругом. И, когда цепь замкнулась, принялись читать ту же молитву, но теперь уже все вместе.

Все знали эту молитву наизусть, но читать было невероятно трудно, словно что-то давило на грудную клетку, и пот холодной струйкой медленно стекал по спине. Мы не слышали звонка на урок. Не видели и Батюшку, который тихо вошел в класс и остановился возле школьных атлантов.

-Вы что делаете, негодники! – воскликнул он, — немедленно вызывайте «скорую»!

А что мы делали? Мы ничего не делали, только стояли и медленно произносили слова, но стояли насмерть.

«Отче наш, Иже еси на Небесех, да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». – Медленно-медленно  шептали мы.

Он повторил приказ несколько раз, но никто и не пошевельнулся даже.

Только Маргарита Владимировна под конец молитвы сказала:

-Не надо «скорую», мне уже легче.

Она села с большим трудом и заметила возле себя мальчика:

-Ты кто такой?

-Алеша, — ответил тот.

-Это ты меня спас?

-Нет, Господь по молитве ребят вернул вам жизнь.

-А такое возможно в принципе?

-Да, любому человеку можно оказать помощь этой молитвой, ибо Он Сам сказал:

«19 Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного,

20 ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

(От Матфея 18:19,20)».   

— Но, ведь, я умерла, и видела. Как тебя принесли и посадили возле тела моего, и видела, как ты изгнал Бориса, но видела все сверху. А потом все исчезло, и только огонь, словно детская вертушка на полочке бушевал впереди, а вокруг была тьма.

-Это меч Ангела, а за ним Рай, — улыбнулся Алеша.

-Пожалуй, вы сегодня выиграли битву, — Батюшка улыбнулся, — и достойны звания бога, но в следующий раз я вас непременно отправлю в ад, если вы напишите мне «Зина, наливай, а то уйду». Это же надо, Епископу, Владыке написать такое! Где культура ваша была, где смирение?- Он ругал нас, а мы стояли и улыбались. Только теперь до нас дошло, что Епископом у Бориски был он.