Анна Приткова.

Прошу простить меня великодушно, но принять Ваше предложение я не могу по двум причинам:

Первая. Господь не разрешает мне общение с экстрасенсами и колдунами.

У меня достаточно сил противостоять любому из них, для защиты себя и моих близких, но как только я позволю себе чтение их литературы или непосредственное общение, так непременно буду наказана.

Но не из страха наказания я предпочитаю другое общество. Откровенно говоря, мне просто не хочется копаться в грязи и потом эту грязь тянуть в церковь на исповедь. Даже в том случае, если случайно мне приходится бывать у них на сайтах, то и тогда от меня требуется покаяние и очищение.  

Считайте, что я – человек жадный, и не люблю разбазаривать свою энергию. Да и вам не советую.

Ваши развлечения у голубого экрана обходятся вам слишком дорого, вы теряете столько благодати за час, сколько не сможете получить ее за целый Великий пост, и то лишь в том случае, если будете молиться, поститься и подавать милостыню.

Вторая причина не менее серьезная.

Во время вашего «отдыха» вместе с экстрасенсами, вы расслабляетесь, и позволяете воле вашей подчиниться их воле, что в любую минуту может привести вас к летальному исходу или к параличу. Умирают, как правило, личности сильные, волевые и бесстрашные, изменившие Богу осознанно, а слабых разбивает паралич.

Помню, в конце прошлого столетия на телеэкранах блистал некто Кашпировский, который привлекал всех обещаниями немедленного исцеления. И вся страна вечерами замирала у телеэкранов, в надежде получить обещанное. Он читал сообщения «исцеленных», но забывал о тех, кто был искалечен им во время сеансов.

Спустя много лет мне рассказала знакомая монахиня следующую историю, которая произошла с ней на Брянщине.

Жила она тогда в старинном большом и красивом селе Митьковка, Климовского района, недалеко от районного центра. Там еще фестивали молодежи трех республик проходят ежегодно, не в самом селе, но не далеко.

А рядом в поселке Климово жила молодая семья с девочкой лет семи-восьми и ее бабушкой, которая не чаяла души в своем солнышке. Девочка была шустрая, умная, но и пяти минут не могла усидеть на одном месте.

Как-то вечером, во время очередного сеанса Кашпировского бабушка усадила внучку в кресло и заставила смотреть передачу, в надежде на то, что всесильный дядя пошлет исцеление и ее чаду, и та станет смиренной и степенной.

Девочка крутилась, вертелась, ворчала, но сбежать не решалась от своей любимой бабушки.

И вдруг, ни с того ни с сего, упала с кресла на толстый шерстяной ковер. Казалось бы, она должна была вскочить немедленно, так как кресло было низкое, а ковер мягкий и толстый, поэтому травмы быть не могло. Но девочка продолжала лежать, неподвижно.

Бабушка подняла ребенка, который был без сознания, и вызвала «скорую помощь».

Так начались долгие годы страданий ребенка. Она не могла бегать, передвигалась с большим трудом и очень слабо училась. Из жалости ее переводили из класса в класс, но знаний у нее не было. Человек становился растением медленно, но неотвратимо, и все попытки врачей помочь ей, заканчивались безрезультатно.

Наконец она слегла совсем, и все ждали ее смерти.

Именно в это время моя подруга познакомилась с ней совершенно случайно.

Однажды она вернулась из церкви, где была старостой, и услышала телефонный звонок.

-Я слушаю, — проговорила она.

-Григорьевна, миленькая, Вы не знаете какую-либо монахиню, которая лечит? – на той стороне провода плакала женщина, и, всхлипывая, продолжала: — у меня дочка помирает, уже три дня подряд к ней приходит во сне смерть вся в черном и говорит, ласково: «Скажи мамке, пусть меня найдет, я помогу тебе». –

Григорьевна монахинь знала много, но той, которая лечит, среди ее знакомых не было. И, когда Григорьевна в том призналась, то услышала тихий безнадежный стон человека, у которого забрали последнюю надежду.

Григорьевна – душа добрая, тут же стала прикидывать, как помочь в беде.

-А чем же она хворает? – спросила староста.

-Не знаю, никто не знает. Как упала десять лет назад на сеансе Кашпировского, так, наверно, голову повредила, и стала увядать. Куда мы ее только не возили, и все напрасно. –

Услышав об экстрасенсе, Григорьевна поняла, что девушке нужна не больница.

-А Вы знаете, проговорила она медленно, — в Белоруссии нашли мощи Иоанна Кармянского, он спасает от бесов и алкоголя, но я не слышала, чтобы он лечил от Кашпировского. Но можно попробовать. Тут же недалеко.

–Он же мужчина был, а ей поможет только женщина в черном.

-В снах не все говорится, иногда что-либо открывается потом, — сказала ласково Григорьевна, но не призналась, что давно приняла постриг, и уже несколько лет живет под другим монашеским именем.

Короче, решили ехать.

Купили визы, заправили машину, вынесли девушку и осторожно положили на заднее сиденье старенького «Москвича».

По трассе Брянск-Гомель ехали молча, и только, когда свернули на Карму, девушка застонала и попросила пить.

-Погоди, сейчас приедем, тут шесть километров. Когда причастишься, потом попьешь. —  Ответила Григорьевна.

В церковь девушку отец занес на руках, и молча стал посредине. Он не верил в Бога, и просто выполнял каприз жены и волю умирающего ребенка.

Рядом с ним стоял замшелый пропойца, которого привезла властная женщина, стоявшая с ним, и сжимавшая его ладонь. Было еще три или четыре человека приезжих, и ни одного местного.

Вышел Батюшка, прочитал молитвы, и начал окроплять их  святой водой.

Когда святая вода коснулась спутницы пьяницы, та вдруг залаяла и принялась рычать.

Григорьевне не раз приходилось видеть бесноватых, но чтобы жена привезла лечиться мужа, а сама оказалась больной, — такое она видела впервые.

Бесноватая привезла здорового лечиться, и рычала на него, и топала ногами, а он стоял и тихонько упрашивал ее не беспокоиться.

Девушке после окропления стало хуже: она дернулась на руках отца пару раз и вытянулась, как будто в агонии. Все решили, что это конец. Положили ее на пол, и отец, все так же молча, подложил руки свои под ее голову. Да так и сидел всю службу на корточках, поддерживая ее голову руками.

А после службы, когда ее приложили к мощам, девушка встала и медленно пошла в машину.

Ее трижды возили в Белоруссию. Наконец, когда возвращались домой в третий раз, она сказала Григорьевне:

-А я Вас знаю, Вы приходили ко мне три раза ночью и говорили, что поможете мне. У Вас еще есть такая шапочка черная высокая, а на ней материя черная пришита и воск на нитке маленьким шариком застыл.

Возвратившись домой, она действительно обнаружила маленькую каплю воска на нитке в начале шва.

Так благополучно завершилась наша история, но, сколько их ушло в небытие с плохим концом, кто знает.

Потому я предпочитаю здоровое общество и здоровые отношения.