Успение Пресвятой Богородицы

Георгий Битбунов

Событие праздника и его эортологическая динамика

В Евангелии ничего не сказано о земной жизни Богоматери после Вознесения Спасителя. Сведения о Ее последних днях сохранило церковное предание, в частности такие пространные апокрифические сказания, как «Слово Иоанна Богослова на Успение Богородицы», «Слово Иоанна, архиепископа Солунского», а также древнейшее праздничное слово на Успение Иерусалимского патриарха Модеста († 632), слова преподобного Андрея Критского, Константинопольского патриарха Германа и три слова преподобного Иоанна Дамаскина. Все эти источники датируются VIII веком.

Успение Богоматери. Икона. Начало XIII в., Новгород. Государственная Третьяковская галерея, Москва

Однако существуют и более ранние свидетельства. Обстоятельства Успения Божией Матери известны в Православной Церкви от времен апостольских.
В I веке об Ее Успении писал священномученик Дионисий Ареопагит. Во II веке сказание о телесном переселении Пресвятой Девы Марии на небо сохранилось в сочинениях Мелитона, епископа Сардийского. В IV веке на предание об Успении Матери Божией указывает святитель Епифаний Кипрский.

Если суммировать все имеющиеся сведения, информативность и достоверность которых неодинакова, можно сказать, что ко времени Своего блаженного Успения Пресвятая Дева Мария опять прибыла в Иерусалим. Слава Ее как Матери Божией уже распространилась по земле и многих завистливых и гордых людей вооружила против Нее, чем были вызваны покушения на Ее жизнь. Но Бог хранил Ее от врагов. Дни и ночи Она проводила в молитве. Нередко Пресвятая Богородица приходила к святому Гробу Господню, воскуряла здесь фимиам и преклоняла колена. Не раз покушались враги Спасителя препятствовать посещать Ей святое место и выпросили у первосвященников стражу для охраны Гроба Спасителя. Но Святая Дева, никем не зримая, продолжала молиться пред ним.

В одно из таких посещений пред Нею предстал архангел Гавриил и возвестил о Ее скором переселении из этой жизни в жизнь вечно блаженную. В залог архангел вручил Ей пальмовую ветвь. С небесной вестью возвратилась Божия Матерь в Вифлеем с тремя Ей прислуживавшими девами (Сепфорой, Евигеей и Зоилой).

Затем Она вызвала праведного Иосифа из Аримафеи и учеников Господа, которым возвестила о Своем скором Успении. Пресвятая Дева молилась также, чтобы Господь послал к Ней апостола Иоанна. И Дух Святой восхитил его из Ефеса, поставив рядом с тем местом, где возлежала Матерь Божия. После молитвы Пресвятая Дева воскурила фимиам, и Иоанн
услышал голос с небес, заключавший Ее молитву словом «Аминь». Божия Матерь заметила, что этот голос означает скорое прибытие апостолов и небесных сил бесплотных. Апостолы, число которых и исчислить нельзя, слетелись, подобно орлам, чтобы послужить Матери Божией. Увидев друг друга, апостолы радовались, но в недоумении взаимно вопрошали: для чего Господь собрал их в одно место?
Святой Иоанн Богослов, с радостными слезами приветствуя их, сказал, что для Божией Матери настало время отойти ко Господу.

Войдя к Матери Божией, они увидели Ее благолепно сидящей на ложе, исполненной духовного веселья. Во время беседы также чудесным образом предстал и апостол Павел с
учениками своими: Дионисием Ареопагитом, Иерофеем, Тимофеем и другими из числа 70 апостолов. Всех их собрал Святой Дух, чтобы они сподобились благословения Пречистой
Девы Марии и благолепнее устроили погребение Матери Господней.

Настал 3-й час, когда должно было совершиться Успение Божией Матери. Пылало множество свечей. Святые апостолы с песнопениями окружали благолепно украшенный одр, на котором возлежала Богородица. Она молилась в ожидании Своего исхода и пришествия Своего вожделенного Сына и Господа. Внезапно заблистал неизреченный свет Божественной
Славы, пред которым померкли пылавшие свечи. Видевшие это ужаснулись. Верх помещения как бы исчез в лучах необъяснимого света, и сошел Сам Царь Славы – Христос, окруженный множеством ангелов, архангелов и других небесных сил с праведными душами праотцев и пророков, некогда предвозвещавших о Пресвятой Деве. Без всякого телесного страдания, как бы в приятном сне, Пресвятая Дева предала душу в руки Своего Сына и Бога.

Тогда раздалось радостное ангельское пение. Сопровождая чистую душу Богоневесты как Царицы Небесной, с благоговейным страхом ангелы взывали: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах! Се Царица, Богоотроковица, прииде, возьмите врата, и Сию премирно подъимите Присносущую Матерь Света; Тоя бо ради всеродное человеком спасение бысть. На Нюже взирати не можем и Той достойную честь воздати немощно» (стихира праздника на Господи, воззвах). Небесные врата возвысились, встретив душу Пресвятой Богородицы, херувимы и серафимы с радостью прославили Ее. Благодатное
лицо Богоматери сияло славой Божественного девства, а от тела разливалось благоухание.

Благоговейно и со страхом лобызая пречистое тело, апостолы освящались от него и исполнялись благодати и духовной радости. Для большего прославления Пресвятой Богородицы всемогущая сила Божия исцеляла больных, с верою и любовью прикасавшихся к священному одру.

Оплакав свою разлуку с Матерью Божией на земле, апостолы приступили к погребению. Петр, Павел, Иаков с другими из числа 12 апостолов понесли на своих плечах одр, на котором возлежало тело Приснодевы. Святой Иоанн Богослов шел впереди с райской светозарной ветвью, а прочие святые и множество верных сопровождали одр со свечами и кадилами, воспевая священные песни. Это торжественное шествие началось от Сиона и следовало через весь Иерусалим в Гефсиманию.

Неверующие жители Иерусалима, пораженные необычайнымвеличием погребального шествия и озлобленные почестями, воздаваемыми Матери Иисуса, донесли о том первосвященникам и книжникам. Пылая завистью и мщением ко всему, что напоминало им Христа, они послали своих слуг, чтобы те разогнали сопровождавших и самое тело Матери Божией сожгли. Возбужденный народ и воины с яростью устремились на христиан, но облачный венец, сопровождавший по воздуху шествие, опустился к земле и как бы стеною оградил его. Преследователи слышали шаги и пение, но никого из провожавших не видели. Многие из злоумышлявших были поражены слепотой.

Иудейский священник Авфония из зависти и ненависти к Матери Иисуса Назорея хотел опрокинуть одр, на котором возлежало тело Пресвятой Девы. Но ангел Божий невидимо
отсек его руки, которые прикоснулись к одру. Видя такое чудо, Авфония раскаялся и с верою исповедал величие Матери Божией. Он получил исцеление и примкнул к сонму
сопровождавших тело Богоматери, став ревностным последователем Христа.

Когда шествие достигло Гефсимании, там с плачем и рыданием началось последнее целование пречистого тела. Лишь к вечеру святые апостолы могли положить его во гроб и
закрыть вход в пещеру большим камнем. Три дня они не отходили от места погребения, совершая непрестанные молитвы и псалмопения.

Вечером, когда апостолы собрались в доме для подкрепления себя пищей, им явилась Сама Матерь Божия и сказала: «Радуйтесь! Я с вами – во все дни». Это чрезвычайно обрадовало апостолов и всех бывших с ними. Они подняли часть хлеба, поставляемую на трапезу в память Спасителя («часть Господа»), и воскликнули: «Пресвятая Богородица, помогай нам». Так было положено начало чину возношения панагии – обычаю возношения части хлеба в честь Матери Божией, который и доныне соблюдается в монастырях.

***

Успение Богоматери. Икона. XV в., Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Вопрос о дате Успения Божией Матери вызывает споры: Евсевий Кесарийский называет 48 год по
Р.Х., Епифаний – 58-й, Мелитон Сардский –
55-й, Никифор Каллист – 44-й, есть и иные
мнения[1].

Доподлинно неизвестно и в каком возрасте почила Богородица. Можно рассуждать так. При Ее погребении присутствовал святой Дионисий Ареопагит. Он обращен в веру апостолом Павлом в 52 году, три года путешествовал с ним,
был в Иерусалиме у Божией Матери, затем жил в Афинах, где принял епископство. Следовательно, прибыть на погребение
Пречистой он мог не ранее 57 года. Считается, что Рождество Христово последовало на 15-м году жизни Марии. А значит, к моменту Успения Ей было 72 года.

Если исходить из вышесказанного, становится очевидным, что и праздник в честь Успения Богородицы не мог возникнуть рано.

Церковь гораздо ранее пришла к мысли о праздновании дня смерти мучеников, чем Успения. Показательно, что в Сирском месяцеслове III–IV веков, в котором каждый день года имеет память какого-либо святого, не содержится ни одного Богородичного праздника. Причина такого явления понятна: мученики страдали и умирали на глазах всех, и дни кончины были запечатлены в сердцах христиан. Что касается Богоматери, нужно было позднейшее богословское углубление в догмат воплощения и посягательство ересей на Ее
достоинство, имевшее место только в V веке, чтобы обратить благоговейное внимание христиан на личность Богородицы.

Богородичные праздники, или, точнее, один такой праздник, впоследствии распавшийся на несколько, возникли, должно быть, в связи с Рождеством Христовым (или Богоявлением, ранее совпадавшим и даже отождествлявшимся с Рождеством Христовым). Поэтому нынешний Собор Пресвятой Богородицы 26 декабря является эортологическим прототипом Богородичных праздников.

Так, и у несториан праздник Пресвятой Марии расположен в календаре тотчас по Рождестве Христовом. В коптском календаре VII века на 16 января (вскоре после отдания Богоявления) попадает рождение Госпожи Марии, а в месяцеслове IX столетия 16 января маркируется как
«смерть и воскресение Богородицы».

Согласно древнеармянскому Лекционарию, «день Марии Богородицы» празднуется 15 августа (ср. документы VII Вселенского Собора 787 года, которые фиксируют, что Успение празднуется 15 августа).

В целом ряде богослужебных памятников для Успения установлена чрезвычайно широкая хронологическая амплитуда – между январем и августом. В древнеримском псевдо-иеронимовом Мартирологе (VII в.) 18 января показано как depositio (кончина) Beatae Mariae, a 14 августа – как assumptio (взятие на небо). Подобное разделение знаменательно. Оно демонстрирует, как уже тогдашняя Церковь смотрела на кончину Богоматери: не
отрицая телесной смерти Богоматери, она верила, что за этой кончиной последовало воскресение, хотя, по-видимому, думала, что оно произошло не так скоро, как предполагает
позднейшее предание.

В более позднем римском календаре (VIII в.) положен уже один праздник – Успение, 15 августа (ср. также Сакраментарий папы Геласия в редакции VII столетия). При этом Галльская Церковь, по свидетельству Григория Турского († 594), праздновала Успение в январе (см. Готико-Галликанский и Люксовиенский миссалы VII–VIII вв.).

В Греческой Церкви достоверные cведения об анализируемом празднике фиксируются только с конца VI столетия. Никифор Каллист утверждает, что празднование Успения установил император Маврикий (592–602). Однако многочисленные факты заставляют усомниться в такой поздней датировке. В Константинополе было множество храмов в честь Пресвятой Богородицы, построенных Константином Великим, Пульхерией, что не может не свидетельствовать о празднике в честь Нее.

По всей вероятности, еще до Маврикия Успение в столице Византии было местным и необязательным праздником. Император, в благодарность за победу, одержанную над персами 15 августа, сделал это празднование общецерковным (см. свидетельства Стишного пролога). Данная версия приобретает доказательную силу, если вспомнить эортологическую историю Сретения.

И на Западе праздник Успения в это древнейшее время не был общераспространенным. Замечательно, что в Папской книге VII столетия под 15 августа представлено греческое наименование праздника – Успение. В Евангелиарии 740 года дается надписание: Sollemnita de
pausatione sanctae Mariae (Торжество
отдохновения Святой Марии).

Однако в Сакраментарии, который папа Адриан I (772–775) отослал Карлу Великому, уже употреблено иное название праздника – Принятие Марии на небо.

Не исключено, что подобная вариативность в назывании связана, среди прочего, с таким обстоятельством: по крайне мере, до XII века указанный праздник на Западе в торжественности уступает дням особенно чтимых святых.

Праздник в православном богослужении

Успение Богоматери. Икона. XVI в., Новгород. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В отличие от многих других праздников,
диахронические изменения Успения Пресвятой Богородицы – прежде всего, в силу достаточно позднего установления – зафиксированы в восточно-христианской традиции в самых мельчайших подробностях. См., например, грузинский перевод Иерусалимского канонаря, где Успение указывается под 15
августа.

Чрезвычайно подробные замечания в связи с Успением Пресвятой Богородицы приведены в уставе Святой Софии
Константинопольской. Этим данное празднование существенно отличается от Введения во храм Пресвятой Богородицы, которое всего лишь обозначается.

Согласно уставу, накануне праздника все собирались в церкви и оттуда с литанией шли на площадь, где совершались
обычные молитвы. По возвращении служилась Божественная литургия. По отходе пелся тропарь (глас 8) Блажим Тя вси роди, то есть современный ипакои.

На вечерне были три чтения. Далее: тропарь 1-го гласа В рождестве девство сохранила еси, ектения просительная, великое Господи, помилуй; Премудрость – и начиналось чтение, а после него следовала панихида, чин которой утрачен.

Прокимен, Апостол и Евангелие на литургии положены те же, что и теперь (изменился только второй аллилуарий: не
Клятся Господь Давиду,а Помяни сонм Твой).

Таким образом, вместо нынешнего богатого разнообразия
праздничной гимнографии данный устав содержит лишь две
песни. Зато он чтит праздник торжественной литанией
(крестным ходом по городу) накануне.

Нечто подобное современный Типикон сохранил лишь для
праздников Сретения, Благовещения и Пасхи. Кроме того,
устав Великой церкви позволяет непротиворечиво датировать
успенские тропарь и ипакои – В рождестве
девство, Блажим Тя вси роди.

Константинопольский Софийский устав назначает лишь один
день для праздника Успения, если не считать того, что на
второй день праздника назначается служба в храме
Богородицы вблизи Ксиролофа (подобно тому, как на второй
день Рождества Христова назначается собор Богородицы во
Влахернах).

Следующей структурно-содержательной ступенью в
богослужебном развитии Успения Пресвятой Богородицы можно
считать краткий устав Студийского монастыря в
Константинополе. В данном типиконе рассматриваемый
праздник впервые выходит за пределы одного дня.

В уставе константинопольского Евергетидского монастыря с
практикой XI века (по рукописи XII столетия) данная линия
находит продолжение. И для Успения Пресвятой Богородицы
кодифицируется уже предпразднство и попразднство, равное
современному, то есть до 23 августа (восемь дней). Однако
и предпразднство, и попразднство отличаются еще меньшей
торжественностью, чем в настоящее время. Показательно
также, что праздничное бдение состояло не из вечерни,
которая всегда служилась отдельно, а из паннихиса и
утрени.

Отдельного рассмотрения требует Пролог к Евергетидскому
типикону, где есть глава об Успении, гласящая:
«Успение должно праздноваться у вас светло, –
светло и торжественно, ибо это праздник праздников и
торжество торжеств». Итак, «на каковой
(праздник) и раздаяние пищи (diadosin –
греч.) в пилоне (колоннада, паперть) заповедуем совершать,
насколько есть возможность и насколько изобилует рука
ваша»[2].
Подобные рекомендации содержат и другие типиконы рассматриваемого типа, например Николо-Казолянский.

Переходя теперь к многочисленным разновидностям Студийского устава и сравнивая их с современной кодификацией, изменения можно обнаружить в основном в ранжировании гимнографии разных частей всенощного бдения, а также праздничных, предпраздничных и попраздничных песнопений.

***

Несколько слов нужно сказать об Успенском посте, который
длится с 1 по 14 августа и занимает по святости (степени
воздержания, принятой для него) первое место после
Великого поста, превосходя этим Рождественский. В течение
его запрещается вкушение рыбы и растительного масла
(исключения в последнем случае составляют субботние и
воскресные дни).

Успенский пост, естественно, как и сам праздник,
характеризуется сравнительно с остальными постами меньшей
древностью.

История данного поста чрезвычайно назидательна, поскольку
он установлен без содействия столь могущественной в Церкви
силы Предания, а зиждется на прочном фундаменте
благоговейной любви к Богородице.

Обращаясь к церковным памятникам, впервые указание (надо
сказать, весьма специфическое и не слишком внятное) на
Успенский пост можно встретить в типиконе
южно-итальянского Николо-Казолянского монастыря, то есть в
XII веке[3].
Отныне необходимость пощения (в Кормчей книге, в трудах
Анастасия Кесарийского XI–XII вв. и проч.)
обосновывается ссылками на Антиохийских патриархов. Из
их свидетельств делается вывод о том, что Успенский
пост, будучи выделенным из поста святых апостолов,
соблюдался еще до императора Льва Мудрого, то есть до
IX столетия.

Никон Черногорец говорит об Успенском посте, что те,
которые не соблюдают его, не имеют для себя основания в
древности, однако и соблюдающие его утверждаются не на
апостольском предании, а на обычае последующих
времен[4].

Итак, Успение Пресвятой Богородицы является в настоящее
время великим двунадесятым праздником, который имеет
стабильную календарную дату и располагает одним днем
предпразднства (14 августа) и восемью днями попразднства
(отдание совершается 23 августа).

Последование на преставление Пресвятой Богородицы

Для того чтобы картина праздника Успения была более
полной, следует прокомментировать чин погребения
Богоматери – Последование на преставление Пресвятой
Богородицы. Эта служба установлена в Гефсимании. Здесь, на
месте захоронения Богородицы, устроена богато украшенная
базилика, главное средоточение успенских празднований.

Итак, утром 14 августа, с 9–10 часов, совершается
особая служба погребения Богоматери, состоящая из пения
17-й кафизмы с припевами – похвалами, подобными
великосубботним. Служит патриарх. По каждении им одра с
плащаницей Богоматери в пещере погребения Ее, после
обычного начала службы (Трисвятое до Отче
наш), одр с плащаницей выносится на середину храма под
паникадило. За одром становится патриарх, а по бокам его
до царских дверей – архиереи, архимандриты и
иеромонахи. Первосвятитель входит опять в пещеру, чтобы
оттуда начать каждение всего храма, которое и совершается
при пении 1-й статьи погребальных похвал: Жизнь во
гробе полагается. Статья, как и в Великую субботу,
заключается ектенией с возгласом патриарха. На 2-й статье
– Достойно есть величати Тя – кадит
(только пещеру и одр) и произносит возглас старейший
архиерей. На 3-й статье положено: Роди вси песнь
погребению Твоему приносят, Дево, и кадит второй
архиерей. 3-я статья, как и в Великую субботу, переходит в
пение воскресных тропарей: Ангельский собор. После
ектений следуют ексапостиларий праздника (Апостоли от
конец земли), хвалитные стихиры и великое славословие.
На его Трисвятом, поющемся протяжно, одр с
плащаницей выносится иереями на верхнюю площадку базилики,
где произносится ектения. Далее одр перемещается опять на
середину храма при пении ексапостилария и стихиры С
громом на облацех Спас посылает апостолы к Рождшей.
Затем патриарх творит отпуст[5].

В России погребальный чин на Успение ранее совершался
только в Киево-Печерской лавре, в Костромском
Богоявленском монастыре и в Гефсиманском скиту близ
Троице-Сергиевой лавры. При этом в Киево-Печерской лавре
он не составлял отдельной службы, как в Гефсимании, а
присоединялся к полиелею за всенощной в сам праздник.

В настоящее время последование на преставление Пресвятой
Богородицы осуществляется повсеместно.

В Гефсиманском скиту святителем Филаретом (Дроздовым)
установлен, кроме Успения, и праздник воскресения и
вознесения Богоматери, который празднуется 17 августа.
Являясь литургическим обычаем, празднование, однако, не
подкреплено общепринятыми уставными рекомендациями.
Накануне совершается чин погребения Пресвятой Богородицы,
а утром установлена литургия с крестным ходом и иконой
«Вознесение Богородицы».

Иконография праздника

Успение Богоматери. Плакетка из слоновой кости. Конец X в. Музей Метрополитен, Нью-Йорк

События Успения Пресвятой Богородицы
также детально представлены в иконографии, полноценное
формирование которой относится к постиконоборческой
эпохе.

Концом X века датируются две пластины из слоновой кости
– для оклада Евангелия императора Оттона III из
Баварской библиотеки в Мюнхене и плакетка из музея
Метрополитен в Нью-Йорке[6].
Общая композиция сцены Успения в обоих памятниках
станет традиционной для искусства Византии и Древней
Руси. Богоматерь изображается в центре на ложе, по
сторонам от Нее – плачущие апостолы, за ложем
стоит Спаситель с душой Богоматери, изображаемой в виде
спеленатого младенца.

Успение Богоматери, как и Воскресение Христово,
символизировало попрание смерти и воскрешение к жизни
будущего века. Образы Успения имеют сложное литургическое
толкование. Так, ложе с телом Богоматери наглядно
уподобляется престолу в храме, а расположение апостолов
двумя группами, возглавляемыми Петром и Павлом, по
сторонам от него – их присутствию на евхаристии и
причащению под двумя видами. Христос позади ложа являл
собою образ архиерея за трапезой. Изображение в некоторых
памятниках апостола Петра с кадилом в руке указывало,
возможно, на каждение святых даров в литургии, а образ
апостола Иоанна, припадающего к ложу Девы Марии, –
на священника, целующего престол. Часто в сцене Успения
изображались два или четыре епископа, вместе с апостолами
предстоящие Богоматери. Эти образы святых Дионисия
Ареопагита, Иерофея, Тимофея Ефесского и Иакова, брата
Господня, присутствовавших при Успении Богоматери, они
символизировали причащение архиереем священников в
таинстве евхаристии. Ангелы, слетающие в сценах Успения ко
Христу с покровенными руками, как для принятия святых
даров, словно прислуживают на литургии в качестве
диаконов. Согласно традиции, Успение изображали как
событие, происходящее в доме Иоанна Богослова в Иерусалиме
– в Сионской горнице, где ранее произошло сошествие
Святого Духа на апостолов.

Примерно с XI века получает широкое распространение
расширенный вариант иконографии Успения – так
называемый «облачный тип». Например, фреска из
церкви Святой Софии в Охриде (Македония); икона начала
XIII века, происходящая из новгородского Десятинного
монастыря и проч.

Чаще всего у ложа Богородицы изображаются одна или несколько горящих свечей, символизирующих молитву ко Господу. Нередко у одра помещен кувшин-стамна, вставленный в чашу: это один из поэтических символов Богоматери, встречающийся в византийской и древнерусской гимнографии.

В XV веке на Руси широко распространяются иконы Успения с изображением чуда отсечения рук ангелом у нечестивого иудея Авфонии на переднем плане, перед одром. Возможно, популярность сюжета в то время и в XVI столетии была связана с борьбой против еретических движений. Впервые же этот сюжет зафиксирован во фреске церкви Панагии Мавриотиссы в Кастории (рубеж XII–XIII вв.).

В XVII столетии появляются монументальные храмовые иконы Успения, сопровождающиеся клеймами, в которых иллюстрируется «Сказание об Успении». Так, на иконе 1658 года из Успенского собора Московского Кремля в клеймах изображено моление Богоматери перед кончиной, прощание Богоматери с близкими, путешествие апостолов, их беседа с Богоматерью и другие сцены. Подробнейший рассказ об Успении Богородицы заканчивается изображением Богоматери на ложе среди райского сада. Такое же повествование об Успении содержат клейма иконы Успения конца XVII века.

 

 

 

i